|
|
|
|
Эмирский Бухерат
Поскольку дело происходит на национальной окраине Союза, - помимо стандартной истории о том, как партия боролась и неизменно побеждала, в темплан включены и материалы об установлении советской власти в Средней Азии. О том, как ее до 1924 года всеми силами, в том числе при активнейшем участии Михаила Васильевича Фрунзе, устанавливали, устанавливали, и, наконец – установили. В Таджикистане, правда, банду Ибрагим-бека гоняли аж до 1929 года. Лекцию читает, как по законам жанра и положено, Замира Ахатовна Шарипова. Всегда интересовал вопрос: почему почти все таджики (от городских – до кишлачных) говорили по-русски практически без акцента? И школьные учителя в том числе. А вот преподаватели ВУЗов, все как один (во всяком случае – подавляющее большинство), так коверкали "великий и могучий", что даже студентов-таджиков доводили до слез! С русскими же просто случалась истерика. Так вот – лекция. Пятнадцатая минута. Все пишут. А голос у Замиры Ахатовны очень напоминает визг токарного станка. Или, если по стеклу с усилием провести кусочком плотного пенопласта. Как острой ж…й по стеклу, – скрупулезно подмечали наиболее технически продвинутые острословы. Именно так, и, причем, – с ужасным акцентом. И скрипит она на пятнадцатой минуте следующее: - Когда салдаты, рабочии, крестяне и матрасы пошли на штурм Зимний дворесс, - черес это сделался Великий Охтябрьский Сосиалистисиский революсий. - Замира Ахатовна, а можно вопрос? - это уже я. - Пажалуста… - Я уточнить хотел… Про матрасы, которые на штурм Зимний дворес… В аудитории хохот. Замира Ахатовна хмурится и строго смотрит на веселящихся студентов: - Тут смешной ничего нет! - Согласен! Ничего смешной нет! – в потоке, поняв, что это еще не все, и главное впереди – смолкают. - Так вот, я про матрасы. Очень хотелось бы знать. У этих матрасов были полоски, как у матрасов, вот так (показываю справа налево), или все-таки, как у настоящих матрасов, вот так (показываю сверху вниз). В аудитории дикий гогот. Кто-то топает ногами, кто-то вытирает слезы… - Стукало! – это уже Замира Ахатовна. – Эсли ви будити садавать на мой лехсия вопросы, - я вам дам полисисиский осьенка! Понятно! - Чего непонятного… Понятно. Не буду задавать! Та же аудитория. Тот же лектор. Другая лекция. - И фот, сначит, паслетнии панды пасмачей были разгромлины… И черес это сделался советский власть в Сретний Асия. А Эмирский бухерат аканчатильно рухнул… По простоте душевной Замира Ахатовна "Бухарский эмират" наизнанку вывернула… - Замира Ахатовна, а можно вопрос? - это уже Серега Фролов. Направленец на учебу в Политех от КГБ Таджикистана. Большая умница с лицом истинного арийца и отличным знанием немецкого. Куда его там планировали – бог весть… - Так что, таки и рухнул Эмирский бухерат? Аудитория истерично ржет. - Фролов! Эсли ви будити садавать на мой лехсия вопросы, - я вам дам… - Не надо мне давать… Не хочу… И вообще… Фролов собирает сумку и спокойно, мимо опешившей Замиры Ахатовны, покидает аудиторию. - Фролов! Ви куда? Фролов уже открыл дверь. Останавливается. Поворачивает голову. И, в наступившей тишине, пожимает плечами и сварливо бормочет себе под нос: - А нахерат нам такой Бухерат… ……………………….. По окончании занятий к ректору вызывают Фролова и старосту группы. Старосты в этот день по какой-то причине нет, и иду я – его заместитель. Стоим в приемной ректора и слышим, как за дверью истерично визжит Замира Ахатовна. Немного погодя нас приглашают войти… Ректором был поджарый, абсолютно седой таджик с военной выправкой отставного офицера. Про ректора мы знали немного. И все больше по слухам. Иногда он одевал пиджак с внушительной колодкой орденских ленточек и двумя значками военных академий. Три ордена Ленина, орден Боевого Красного Знамени, орден Красной Звезды, - это только то, что нам, при всей нашей геральдической неграмотности, удалось распознать в двух верхних рядах ленточек. А еще ректор безукоризненно изъяснялся на русском и добром десятке европейских языков. По слухам ректор четырнадцать лет нелегалил где-то за бугром. В том числе и в период Великой Отечественной войны. Кто-то даже говорил, что в это время он был послом Ирана в Великобритании. Наш таджик, от ихнего Ирана, в том самом Лондоне. У Черчилля. И именно он устроил так, что одна из конференций союзников была проведена именно в Тегеране. Вот такой казачок. Засланный. Не зря до сих пор никто не знает, каким путем на Тегеранской конференции объявился Сталин. Надо полагать, там у нас все было схвачено. Для тех кто "не знал, да забыл" к сказанному добавим, что на тот момент Иран был оккупирован советскими войсками. Фиг ли не провести конференцию в невоюющей провинции… Короче, пригласили нас к ректору. А Замиру Ахатовну ректор попросил пока выйти. - Что, молодые люди, чудим? – спросил он. - Э-э-э, – почтительно отвечали мы. - Кто тут староста, в чем дело? Я, как мог короче, рассказал. С цитатами. Но без выводов, только факты. Когда я умолк, ректор вопросительно посмотрел на Фролова. Тот, разведя ладонями, виновато пожал плечами. Думал ректор недолго. - Вы свободны. И, пригласите-ка сюда эту "козу"… …………………….. На лекции полторы недели спустя Замира Ахатовна полчаса не отрывала своего, наливавшегося тревожным багрянцем, лица от конспекта. Наконец она не выдержала. - Фролов! Своличь! Встать! Фролов встал. - Из-за вас, Фролов, мине прикасали каждый слово читать толька из бумажка! - ……. - Садись! … Своличь! 22.11.2002 г. |
|
|
|
|
