Тампон

В Душанбе второй месяц действовал комендантский час. В феврале 90-го введенные в столицу Таджикской ССР войска так толком и не поучаствовали в умиротворении объявившей себя революционной силой уголовщины. Город, где на день десантника треть мужского населения надевала голубые береты, справился с начавшейся резней без посторонней помощи. Спецназовская эффективность стихийно возникших отрядов самообороны была большой неожиданностью не только для молодчиков из семейных кланов Явана и Куляба, но и для, как всегда нерасторопного, горбачевского центра.

Комендантский час был введен скорее для отчетности, чем для наведения порядка. Да и местное население, традиционно уважающее решительные телодвижения власти, старалось вести себя так, чтобы не создавать проблем немногочисленным патрулям.

Ранняя среднеазиатская весна уже одела проспекты и дворы в не имеющую никакого отношения к исламскому экстремизму зелень. Вечера стояли теплые, и вымиравший к 21.00 город, освещенный дешевым электричеством Нурекской ГЭС, казался красочной волшебной акварелью, написанной на черном бархате.

До начала комендантского часа оставалось более пятидесяти минут. И закадычные подруги Зиночка и Лидочка, ехавшие в троллейбусе, беззаботно болтали, впрочем не забывая поглядывать на часики. Когда-то они были одноклассницами, и сознание того, что прошедшие со времени окончания школы годы не привнесли их отношения отчуждения, доставляло им какую-то детскую, искреннюю радость. Несмотря на частые встречи, им всегда было о чем поговорить. Вот и сейчас Лидочка взахлеб рассказывала Зиночке об устроенной сегодня девочками их отдела "черной кассе".

Сегодняшнему поколению это словосочетание, вполне возможно, ни о чем не говорит. Но, когда рубль был полновесной и твердой (не смотря на свою неконвертируемость) валютой, "черные кассы" были весьма модным увлечением, особенно среди женщин, работавших в многочисленных советских учреждениях. Небольшой коллектив скидывался по двадцать – двадцать пять рублей. Тянулся жребий, и самая везучая становилась обладательницей суммы, которой вполне хватало на серьезную покупку. На следующий месяц процедура повторялась. За исключением из жеребьевки уже вытянувшей счастливый билет. И так до полного завершения круга. Такая придумка не наносила заметного урона семейному бюджету, и позволяла долго не копить деньги на что-либо, постоянно испытывая соблазн истратить накопленное на что-нибудь сиюминутное.

Лидочка была так возбуждена в силу того, что именно она вытянула первый счастливый билет в сегодняшней свежеиспеченной "черной кассе". Радость переполняла ее, и она, не сдерживая голос, делилась с Зиночкой информацией о том, что у нее с собой шестьсот пятьдесят рублей, и что она уже договорилась назавтра в мебельном магазине рядом с работой о покупке югославского спального гарнитура.

- Представляешь, - говорила она, - если, как все говорят, будет инфляция, то и получки подымут. А "черная касса" у нас без индексации! И с большой получки я туда за пару-тройку раз верну всю сумму. Сейчас это большие деньги, а тогда ничего не будут стоить. И не разорюсь, и при гарнитуре буду!

Зиночка, внимательно слушая, ежеминутно шикала на подругу. Но та приглушала голос всего на два-три слова, и вновь звонкое эхо разносилось по полупустому троллейбусу. Наконец Лидочка обратила внимания на попытки подруги заставить ее говорить тише. Обратила и возмутилась.

- Зиночка! Что это ты меня все одергиваешь! Я эти деньги, в конце концов, не украла! Все скидывались вполне добровольно. И выиграть первый номер могла любая!

- Так-то оно так, - отвечала подруга, - но я не об этом. Галдишь на весь троллейбус, а деньги немалые. Как бы кто не польстился!

- Брось! – не унималась Лидочка, - кто может польстится?

- А вот, хотя бы и тот небритый! – вполголоса сказала Зиночка.

И Лидочка, словно впервые, увидала сверкавшие нехорошей решимостью глаза молодого таджика, сидевшего через два кресла от них. Его красноречивый взгляд и весь вид человека, явно не чуждого уголовного миру, испугали ее. Она внезапно замолкла и оставшиеся пол-остановки ехала с растерянным видом.

Скомкано попрощавшись с подругой, жившей гораздо дальше, Лидочка вышла на остановке у продовольственного магазина. Молодой таджик сошел вслед за ней. Отчаянно надеясь, что это всего лишь совпадение, Лидочка заскочила в продмаг. Таджик вошел следом и остановился у дверей единственного входа. Его взгляд неотступно следовал за Лидочкой, и, окончательно растерявшись, она бродила по секции самообслуживания битых полчаса.

Так ничего не купив, Лидочка с отчаянной решимостью пристроилась к выходившему из магазина крупному мужчине. Они вместе вышли, вместе сошли со ступенек и двинулись в сторону жилого квартала сразу за магазином. Со стороны это должно было выглядеть как семейная пара, но все испортил мужчина, который несколько раз окинул Лидочку недоумевающим взглядом, и пару раз продемонстрировал недоуменное пожимание плечами.

Таджик не отставал. Правда, и ближе десяти-пятнадцати метров не приближался. До Лидочкиного дома оставалось около ста метров. На пути темнели недостроенные корпуса детской спортивной школы. Самый короткий путь был именно через стройку.

Обратиться к мужчине, с просьбой проводить, испуганной женщине почему-то не пришло в голову. И, поэтому, когда он внезапно свернул направо, Лидочка, не долго мешкая, припустила бегом через стройку. Преследователь на какое-то время растерялся, остановился, стал озираться. Это позволило Лидочке увеличить дистанцию почти до двадцати метров. Она бежала, постоянно оглядываясь. Было безумно жаль денег, и уже потом себя, глупую самоуверенную дуреху.

Таджик наконец решился. С места, плавно, даже как-то изящно, он перешел на стремительный легкий бег. На краю стройплощадки молниеносно наклонился, и Лидочка с ужасом увидала в его руках словно по волшебству возникшую метровую толстую палку.

Тонкие каблуки Лидочкиных туфелек увязали в строительном гравии, и она почувствовала, что выбивается из сил. Драгоценная сумочка больно колотила ее по бедру. Она на ходу перехватила ее обеими руками, расстегнула, достала перетянутый резинкой конверт с деньгами, и быстрым движением сунула его в вырез кофты, под лиф, прямо к судорожно колотящемуся сердцу. Через пять шагов ей это не стало казаться столь блестящей идеей. Она вытащила конверт и, оттянув пояс юбки, затолкнула деньги как могла далеко в трусики.

Шагов через пять Лидочка оглянулась в очередной раз. Стремительная темная фигура была уже совсем рядом. Лидочка в ужасе не могла оторвать от нее испуганных глаз. Поэтому даже не заметила, как налетела на кучу строительного мусора. Стальная проволока больно хлестнула по ногам. Лидочка взвизгнула, инерция буквально выбросила ее в воздух, и, не успев ничего понять, женщина врезалась выставленными вперед руками, коленями, а затем и лицом в беспорядочно рассыпанную смесь песка и острого гравия. Боль была адская, но инстинкт выживания заставил ее приподняться. Большего Лидочка уже не успела. Сухая, отполированная весенними дождями и древоточцем палка, опустилась ей на голову.

Боли Лидочка не почувствовала. Палка как-то странно спружинила. Лидочке показалось, что она отскочила от ее головы словно резиновая. И только растекающееся вокруг рассеченной кожи тепло подсказало ей, что случилось нечто страшное. Она довольно натурально упала, изобразив потерю сознания. Лидочка лежала на спине, старалась дышать как можно незаметнее. Ей казалось, что даже сердце стало биться гораздо тише, словно повинуясь ее отчаянному желанию стать как можно незаметнее. Таджик, склонившись над нею, дышал глубоко и отрывисто.

- Тоже, наверное, волнуется…, - подумала Лидочка отрешенно. С удивительным безразличием она наблюдала за своим преследователем через ресницы полуприкрытых глаз.

- Только бы не добивал, только бы не добивал, - стучало в ее голове.

Таджик наклонился еще ниже, взял ее сумочку, открыл и высыпал все содержимое прямо Лидочке на живот. Брезгливо поворошил образовавшуюся горку из предметов неизменного дамского арсенала. Зеркальце, расчески, платочки, помада и прочая мелочь его явно не заинтересовали. Он снова наклонился, повернул Лидочкину голову набок, и попытался снять золотую сережку. Хитрый замочек не поддался, и Лидочка мысленно приготовилась к тому, что сережки будут вырваны вместе с мочками ушей. Но тут внимание грабителя привлекло широкое обручальное кольцо. Оно тоже не поддалось его усилиям. Да и неудивительно. Лидочка и сама уже двенадцать лет не могла его снять. С тех самых пор, как располнела после родов.

К удивлению Лидочки эти явные неудачи не разозлили грабителя. Он даже стал напевать нечто веселое национальное, а потом и насвистывать, впрочем, не забывая тщательно обыскивать ее сумочку. Не найдя денег, он на некоторое время замолк. Но потом вновь засвистел что-то очень знакомое, и полез Лидочке в лиф. Очевидно, что ее манипуляции с деньгами не укрылись от его взгляда, и он явно повеселел, вспомнив о них.

Как рассказывала потом сама Лидочка: "Я даже не дышала, пока он шарил своими руками у меня под лифчиком".

Не найдя денег таджик тут же полез Лидочке под юбку. Противно щелкнула вырванная с мясом пуговка, и пояс юбки разошелся. Смуглая рука быстро и уверенно нырнула в Лидочкины трусики, и тут же вновь появилась с белым узким конвертом.

Молодой грабитель не торопясь расстегнул молнию модной кожаной куртки и бережно спрятал конверт во внутренний карман. Вжикнула молния, таджик развернулся, и, не переставая насвистывать, стал удаляться. И тут Лидочка наконец узнала мелодию. Этот наглый чурка насвистывал вполне русскую, и, в свое время очень популярную песенку из репертуара Эдуарда Хиля! "Как хорошо быть генералом, как хорошо быть генералом!…", - весело выводил он. И это последнее обстоятельство почему-то ужасно разозлило Лидочку. Ей даже захотелось вскочить, набрать полные ладони гравия, и кидать, кидать его в ненавистную удаляющуюся спину.

Однако верх взял здравый смысл. Лидочка еще минут пятнадцать не шевелясь лежала в позе цыпленка табака. Ей почему-то казалось, что грабитель отошел совсем недалеко и внимательно наблюдает за ней. И непременно вернется, чтобы добить, если она хоть немного шевельнется.

Немного успокоившись, она встала, кое-как собрала разбросанные вещи в сумочку и поплелась к собственному дому. На улице никого не было, и испачкавшаяся, с окровавленной головой, содранными коленями и ладонями Лидочка дошла до своего подъезда незамеченной.

Открывший дверь муж был жутко перепуган ее видом.

Суету мужа с перекисью, йодом и пластырем Лидочка воспринимала как-то отрешенно. Выражение лица у нее было абсолютно спокойным, и раскисать она стала только тогда, когда оказавший первую помощь муж стал ее расспрашивать.

Из сбивчивого рассказа муж уяснил немногое: ехала, звиздела… такое дело.

- Сколько он у тебя взял? – спросил он.

- Шестьсот пятьдесят рублей, – ответила Лидочка.

- Откуда у тебя такие деньги? – удивился муж.

- С девочками, "черная касса", счастливый билет, – лепетала она.

До мужа постепенно начало доходить, что из-за длинного языка супруги семья влетела на три его полноценных получки. Жена, хотя вся в йоде и пластыре, была вполне жива. Сидела напротив, и несла какую-то околесицу. Добытчик и рационалист в муже внезапно восстали против столь вопиющей демонстрации куриной женской глупости. Он встал и, возбужденно расхаживая, стал орать на эту, чуть не погибшую из-за собственной тупости дуру. Кричал он долго и вдохновенно. При этом припомнил не только свежий сегодняшний случай, но и многое другое из их семейной жизни.

В общем, он был прав. Лидочка сознавала это, и поэтому сидела молча, и только косилась в висевшее на стене зеркало. Собственный растерзанный вид удручал ее, а крики мужа и вовсе расстроили. Она потихоньку заплакала, вид при этом у нее был настолько несчастным, что муж невольно умолк, а потом внезапно стал ее успокаивать.

Лидочка вырвалась и убежала в туалет. Слезливое настроение, как ей показалось, выдавливало влагу не только из глаз, и угроза конфуза требовала незамедлительных действий.

Вернулась она быстро. Глаза уже подсыхали, а на губах играла торжествующая улыбка.

- Вот они деньги! Все! Ни рубля не пропало! – заявила она мужу, протягивая мятый конверт.

- А что же он тогда у тебя забрал? – недоуменно спросил тот.

- Тампон! (Лидочка, конечно, имела ввиду прокладку, но в те времена сей продукт еще не был так широко разрекламирован. Поэтому путались не только мужчины).

В ближайший месяц Лидочка, не смотря на два наложенных в районной поликлинике на ее голову шва, была очень счастлива. Муж Вася каждый день лично провожал ее до работы и встречал после. Такого и до свадьбы не было.

- Представляешь, - объяснял он друзьям, - приходит этот фрукт в свой притон. И говорит своим корешам: так, братаны, бабки я достал, кто идет за горючкой? И достает из кармана использованную прокладку моей женушки!

- Да…, - поддакивали друзья, - Позор. Такую кровь эта публика смывает только кровью.

23.07.2002 г.