|
|
|
|
Закавказье, час быка или Минотавры ВВС
Одни, собравшись в стайки по пять-восемь человек, били физиономии одиноким припозднившимся офицерам и их, отлучившимся в магазин, женам. Другие – резали и жгли идущие к "оккупационным" воинским частям магистральные и внутригородские кабели. При этом частенько страдали и родные грузинские сугубо гражданские связные магистрали. Но народным мстителям было не до тонкостей совместной прокладки кабеля, и уж совсем не до мудростей вполне доступных им схем внутригородских коммуникаций. Собственная безнаказанность кружила им головы, а погибшие во время "диверсионных акций" по собственной глупости соратники требовали немедленного отмщения. Никто в то время не вдавался в частности. И когда очередной Резо, слегка промахнувшись, перепиливал ножовкой не связной, а вовсе даже силовой кабель, то в молниеносном вознесении, украшенном высоковольтными разрядами, без сомнения были виноваты коварные русские. И Гиви, подсветивший себе зажигалкой у связного кабельного колодца, в который, как на грех, просочился метан из соседней, много лет не чиненой, газовой магистрали - тоже объявлялся жертвой коварного КГБ. Революционно настроенные сподвижники и не подозревали, что, согласно действующим правилам, чугунную крышку колодца надо откидывать в сторону. А не оставлять слегка сдвинутой прямо на колодце. И не пользоваться в колодце открытым огнем для освещения. Они, в панике и в спешке, успев только произнести прощально-скорбное "шени деди могеткхан", так и бросили Гиви на месте героической кончины. Обезглавленного чугунной крышкой, взлетевшей как пушечное ядро над стволом-колодцем. Приехавшие на место аварии связисты-линейщики долго не могли решить с чего начать: с порванных взрывом газа кабелей, или с сообщения о столь уникальной находке. Командование Закавказского военного округа, скованное продажной нерешительностью Москвы, печально взирало на все эти безобразия. Но связь, есть связь. Отсутствие связи - это потеря управления. А потеря управления фронтом одной из своих армий, или армейским корпусом, - это уже большое безобразие. В военное время можно даже и под суд не попасть. Грамотный супостат ни за что не упустил бы возможности безнаказанного избиения ослепшего и оглохшего противника. А ремонт разорванной кабельной магистрали это и долгое, и дорогое занятие. И светлые умы вспомнили, что именно для таких ситуаций в штатном расписании военного округа предусмотрен самолет-ретранслятор. Начиненный связной электроникой Ан-26-й, по замыслу связных стратегов, должен был воспарить над территорией военного округа (в военное время – фронта), и соединить расчлененные группировки достаточным количеством качественных радиорелейных каналов. Но это теория. А на практике всеми забытый полупустой Ан-26-й использовался летным начальством как личный автобус. По будням, в 12.00, взяв утомившихся на службе командиров и начальников штабов на борт, 26-й брал резвый разбег по Новоалексеевской бетонке, и менее чем через час приземлялся на мысе Цхакая. На самом берегу самого Черного моря. Но уже к послеобеденному разводу загоревшее и перекусившее шашлыками начальство, проделав обратный путь, грозно орало на вверенный личный состав. Смысл его высказываний сводился примерно к тому, как оно, не покладая рук, и без обеда…, а посему всем надо усилить, нажать и вообще… Все всё знали, но, по сложившейся за многие годы традиции, было положено сочувственно кивать и брать под козырек. И все дружно кивали и брали. Два штатных связиста с погонами прапорщиков за годы службы на ретрансляторе научились бесподобно вымачивать шашлыки, виртуозно сервировать столики, и стойко переносить бесчувственное вэвээсовское начальство с "поля боя" в родной "автобус", а из него по домам. Умели ли прапорщики когда-нибудь работать на штатных релейках, – история умалчивает. Но, если и умели, то, за долгие годы существования ретранслятора в качестве воздушного экскурсионного автобуса, навык был прочно забыт. Все хорошее когда-нибудь кончается. Кончилась и беззаботная жизнь экипажа ретранслятора. Не спасла даже отговорка о сложнейшей неисправности аппаратуры. Все было просто, как дважды два. Начальник связи воздушной армии в бытность учебы в академии дружил с качком майором, с залихватской украинской фамилией. Прошли годы, и теперь майор стал полковником на генеральской должности. И называлась она просто и незатейливо: Начальник войск связи ЗакВО. Академическая дружба не ржавеет: качек полковник отправил на помощь другу своего, весьма поднаторевшего в упомянутых релейках, подчиненного. Откомандированный сухопутный майор был экипажу ретранслятора, мягко говоря, не в тему. Мало того, что сразу выяснил, что техника вовсе даже исправна, - он еще оказался и старшим инженером, и даже заместителем командира вовсе не последней в округе части связи. Вариант "надавить авторитетом" не прошел, веселая жизнь кончилась, и для экипажа начались учебные будни. К 11.00 УАЗик привозил специалиста к прогревавшему двигатели Ану. Специалист связывался через крышевые антенны с ретрансляционной точкой, и поступала команда на взлет. Взлетевший самолет набирал высоту и брал курс к Мингечаурскому водохранилищу. Специалист переключался на подфюзеляжные антенны и связывался с Баку или Ереваном. Каналы регулировались, соединялись, и Штаб округа в Тбилиси начинал отрабатывать вопрос управления одной из своих армий через самолет-ретранслятр. А специалист принимался нещадно дрючить прапорщиков, вбивая в их головы теорию и практику работы на штатной технике. Известно, что при должной настойчивости, можно и медведя научить ездить на велосипеде. Спустя месяц прапорщики уже вполне сносно справлялись со своими, внезапно востребованными, прямыми обязанностями. Близился день приема зачета… И он наступил. К 11.00 в летную часть въехал УАЗик специалиста. Встречало его необычное число ВВСовских начальников. Уводя в сторону взгляды, они переминались с ноги на ногу. Было предложено пройти и распить. Специалист был не против, но после зачета. - Зачета не будет…, - сказало начальство. - ??? - А принимать не у кого. - ??? - Экипаж досрочно заменился в Забайкальский военный округ. За распитием была озвучена поистине достойная всяческого удивления история. Нагруженный произведенными в Тбилиси комплектующими для МиГов ретранслятор вылетел в Ташкент, на завод, где эти самые МиГи собирали. Дело было привычное. На обратном пути экипаж, идя навстречу просьбам членов семей и руководства, затаривался дешевыми азиатскими дарами природы. С наступлением голодных времен в самостийничающей Грузии в разряд "даров природы" попали и полутора- трехгодовалые бычки. Чтобы мясо не испортилось, его перевозили живым весом. Находчивые военные летчики вливали в бычка бутылку красного грузинского вина, и тот мирно спал до самого прибытия в Новоалексеевку. Мясо потом дружно делили согласно сделанным вкладам. В этот раз произошла осечка. То ли кто-то из прапорщиков ополовинил заветную бутылку, то ли бык был привычен к виноградной лозе… При перелете Каспия бычок проснулся. Для разминки он погонял по салону прапорщиков, а когда они заперлись у летчиков, - принялся упираться рогами в аппаратуру и борта многострадального самолета. Вид у него был поистине зверский. Наверное, поэтому добровольцев пойти и убить возмущенного перепадами ушного давления минотавра не нашлось. После недолгого совещания (благодаря резвым перемещениям бычка самолет изрядно покачивало) было принято решение – возмутителя спокойствия десантировать за борт. Сказано – сделано. Из кабины пилотов открыли аппарель, и слегка свечканули. Бык и несколько ящиков зелени покинули самолет на пятикилометровой высоте, аппарель закрыли, облегченно вздохнули, и полетели оправдываться перед участниками концессии. Летчики и их жены - люди понимающие. И, рисковавшие только вложенными деньгами, милостиво простили тех, кто рисковал еще и собственными жизнями. Все бы ничего. Но между Баку и Красноводском курсировали морские паромы. Это были довольно вместительные суда с грузовыми и пассажирскими палубами, ресторанами, саунами и тучей пассажиров на борту. Кто-то заметил человека за бортом, машине скомандовали стоп, спустили шлюпку и выловили привязанного к деревянной двери совершенно размокшего азербайджанца. Более-менее внятно изъясняться он смог только после второго стакана коньяка, но постоянно требующий коньячной подпитки стресс привел его снова в невнятное (искушенный читатель сказал бы "нечленораздельное") состояние. Все, что удалось узнать капитану парома и его помощникам, - выловлен капитан, фамилия такая-то, рыболовецкого сейнера, регистрационный номер такой-то. На сейнер что-то упало с неба, и он скоропостижно затонул с тринадцатью членами экипажа. Капитан отбил в пароходство недоуменную телеграмму, довез бедолагу до Красноводска, где и получил распоряжение этапировать коллегу назад, в порт приписки, в Баку. Всю обратную дорогу выловленный в Каспии капитан продолжал снимать стресс. Благо от желающих поглазеть, послушать и поставить выпивку не было отбоя. Комитет по торжественной встрече потерпевшего кораблекрушение впечатлял. Особой нервозностью отличался начальник азербайджанского рыболовецкого пароходства. Он сразу же схватил предельно пьяного подчиненного за грудки, и, захлебываясь вновь прорезавшимся от волнения акцентом возопил: - Ты?!!! Морд азербажанский, где, где, я тебя спрашиваю, сейнер? Его совсем не смущала аутентичность собственной национальности с национальностью пускавшего пьяные пузыри коллеги. - Убью, азер вонючий! Новый, с иголка, сейнер, в полный штиль, среди сраный озеро! … – кричал он, и жаркий бакинский воздух весело гонял под завязку набитое нецензурными выражениями эхо между стальными корпусами стоявших у пирса паромов. - Отвечай, когда тебя начальник спрашивает! – наседал он. В голове у болтавшегося, как тряпичная кукла, капитана что-то щелкнуло, он открыл глаза и вполне внятно, без всякого выражения произнес: - Мамой клянусь, - бик с неба упал… На этом его запал кончился, он уронил голову и сбился не невнятное бормотание о том, что бык сломал часть палубы и борт, утонули все, а вот он, верхом на двери, ремнем, брючным… Замолкшего капитана погрузили в подъехавшую санитарку и увезли в местную дурку… Не знаю. Может так и рождаются легенды о Бермудском треугольнике, кракене, летающих тарелках… Отчего же им не летать, если говядина уже парит, аки птица? Ирония судьбы заключалась не только в точности бомбометания (маленьким быком, посреди большого Каспия, попасть в маленький сейнер…). Непостижимым роком представлялось то, что, впервые в истории Азербайджана на промысел осетровых вышел полностью национальный экипаж. От капитана до последнего матроса. Сам капитан долго стажировался у более матерых коллег, и вот теперь был облачен высоким доверием. Местная пресса взахлеб писала о том, что с первым выходом упомянутого сейнера Азербайджан становится по настоящему морской республикой. Меж строк сквозил неприкрытый намек на способность быть таковой и без помощи изрядно надоевшего "белого брата". Не судьба. Даже О.Ефремов не подозревал, что испытание "часом быка" может быть настолько буквальным. ВВСовские начальники, частенько и сами участвовавшие в закупке "говядины", быстро смекнули, откуда взялся расписанный в местных газетах сумасшедший капитан. Экипаж ретранслятора в срочном порядке отправили для дальнейшего прохождения в Забайкалье. Подальше от рук закавказской фемиды… А специалисту майору пришлось обучать новый экипаж. Прибывшие из Забайкалья прапорщики, как и их закавказские коллеги, имели весьма смутное представление о своем истинном штатном предназначении. Правда, помимо шашлыков, они умели отменно делать отбивные из медвежатины, и виртуозно парить начальство березовыми, дубовыми, и экзотичными пихтовыми вениками. За два месяца сухопутный майор налетал годовую летную норму, и, из чувства законного противоречия, написал рапорт о засчитывании ему последнего года службы из расчета "год за два", и начислении двойного оклада. Рапорт действующим приказам не противоречил, командировка у специалиста была подписана в самых верхах, поэтому никто из должностных лиц не упустил возможности безнаказанно довести ситуацию до полного абсурда. По истечении трех дней рапорт, с несколькими пометками "юридических оснований для отказа не вижу, прошу рассмотреть вопрос в компетентной вышестоящей инстанции", попал на стол Начальника штаба округа. Отсмеявшись, Начальник штаба округа спросил коренастого Начальника войск связи: - Он, что, у тебя с приветом, или с юмором? - С юмором, - ответил Начальник войск связи. 07.06.2002 г. |
|
|
|
|
